В автобусе у него будет почти час времени, чтобы пообщаться с кем-то из коллег или поразмышлять. А может, вспомнить, как когда-то мальчишкой бегал купаться в Барнаулке — реке, в устье которой раскинулся город Барнаул Алтайского края, родина Николая Владимировича. Или о том, как однажды повстречал красивую оренбургскую девушку, которую полюбил. И эта любовь связала их на всю жизнь.

 — Мы повстречались с ней 35 лет назад во время поездки по путевке в Эстонию, — рассказывает Николай Владимирович. — Наша туристическая группа, в которой оказались люди из разных регионов страны, собралась в Москве, откуда мы отправились в Таллин. Много гуляли, многое посмотрели. С Валентиной обменялись адресами и стали переписываться. Сдружились, а через два года решили пожениться. Так я оказался в Оренбурге.

По образованию Николай Владимирович — экскаваторщик. После окончания училища немного работал по профессии, вскоре был призван в армию. А когда вернулся в родной город, оказалось, что на предприятии изменились условия труда и зарплата. Пришлось идти на вагоноремонтный завод учеником кузнеца. Потом сдал на разряд и стал работать самостоятельно.

— После переезда в Оренбург я устроился на местный машиностроительный завод. Кузнецы там были в почете. Были созданы хорошие условия, выплачивалась достойная зарплата. А что еще нужно молодому специалисту? — вспоминает Николай Владимирович.

Туда же в разные годы устроились и его жена, и повзрослевший сын. Только сам наш герой ушел на работу «поинтересней» — тоже кузнецом в одну из нефтяных компаний региона. В 2002 году он уже трудился в «Оренбурггазпроме», в состав которого тогда входил Оренбургский ГПЗ.

За такими воспоминаниями Николай Владимирович и не замечает, как в 7:40 автобус плавно подъезжает к заводской проходной. Через 20 минут начнется рабочий день. Он наденет привычную спецовку, разожжет газовую печь и забросит ей в огненную пасть несколько стальных заготовок, включит молот. Пока печь выйдет на нужный температурный режим, а заготовки раскалятся докрасна, пройдет целый час.

Утром мастер или начальник участка приносят чертежи новых деталей, для изготовления которых токарям ремонтно-механического цеха нужны поковки.

— Поковки — это то, что мы «вытягиваем» из заготовок, — поясняет Николай Владимирович. — Заготовка — отрезок квадратного или круглого стального прутка, который в печи меняет свои физические свойства и структуру. Металл становится, словно пластилин, из которого можно «вылепить» всё что угодно. Моя задача — с помощью молота изменить форму заготовки или ее пропорции: превратить квадрат в круг, удлинить его или укоротить.

На улице, несмотря на утро, уже за тридцать градусов. В цехе — куда жарче от печи, которая может нагреваться аж до 1300 градусов. На глазах — очки, руки — в рукавицах. С помощью специальных щипцов кузнец достает из печи кусок раскаленной стали и аккуратно укладывает его на нижний боек молота.

— Поехали! — и огромный пневматический молот начинает колотить по заготовке, а кузнец успевает его поворачивать под нужными углами, придавая необходимую форму. Мастер не раз приложит к ней штангенциркуль, чтобы убедиться в правильности размеров. Полученная поковка отправится остывать неподалеку, а Николай Рыбаконев «схватит» из печи следующую заготовку.

— Сегодня из куска круглого прута диаметром 200 миллиметров я делал 60-миллиметровую втулку, которая нужна станочникам для изготовления валов вариатора насоса. Сначала из нее «вытянул» квадрат, а потом — круг. Сразу круглое сечение делать нельзя, иначе будут зажимы, а это недопустимо, — поясняет Николай Владимирович.

Тем временем на часах уже почти 12. Время обеда и отдыха. В печь отправляются новые заготовки. А на обеденном столе появляется контейнер с домашним пловом.

— Много стараюсь не есть, иначе тяжело работать, — делится Николай Владимирович. После отдыха — снова к печи и молотам. И снова заготовки и поковки.

— Это всё, что кузнецы делают на заводе? — спрашиваю.

— Это основная задача, поставленная перед кузнецами, — в разговор вступает начальник ремонтно-механического цеха Юрий Куликов, чтобы не отвлекать от работы Николая Владимировича. — Они часто делают переходы для труб — с большего на меньший диаметр. Но иногда у них есть простор для творчества. Бывает, с производства приходят заказы на шанцевый инструмент — гвоздодеры, монтажки, топоры, молотки. Мы также участвуем в благоустройстве территории завода, к нам обращаются за помощью город и села, расположенные неподалеку. Тогда занимаемся художественной ковкой — делаем скамейки, заборы, вазоны, различные легкие конструкции, изредка требуются стальные розы, фигуры животных. Но все-таки это не наш профиль. Главное — обеспечить основное производство необходимыми деталями.

Постепенно стрелка часов приближается к четырем часам дня. Смена Николая Рыбаконева подходит к концу.

— Выключаю молот, печь, перекрываю газ и иду в душ. У меня несколько минут, чтобы привести себя в порядок после трудового дня и отправиться домой, — говорит он.

А дома его ждет жена, которая уже приготовила что-то вкусненькое. Около шести часов вечера они поужинают и поедут на дачу, чтобы собрать поспевшую ягоду и овощи, полить грядки.

— На пяти сотках у нас стоит небольшой домик, где мы летом проводим выходные. Сосна, две елки, плодовые деревья создают уютную прохладу. Приятно насладиться природой, — делится Николай Владимирович.

У него есть восьмилетний внук Данилка и пятилетняя внучка Дашенька, в которых он души не чает. Вместе с дедом любят они прокатиться на катамаранах по Уралу. Даниил любит что-нибудь вылепить из пластилина — словно дед-кузнец «лепит» из стали. «В меня, наверное, пойдет», — говорит Николай Владимирович. А Даша не расстается с карандашами и красками.

В конце этого года Николай Владимирович пойдет на пенсию. Так что у начальства еще есть немного времени, чтобы найти кузнеца, который его заменит. Но кузнецов в Оренбуржье нынче практически нет.