В годы войны Югра стала важнейшим элементом в системе тыловой поддержки воюющей армии. Обский Север дал Родине 45% всей рыбы, выловленной в Сибири. Так Самаровский рыбокомбинат в годы войны выпустил почти 30 млн банок рыбных консервов. В банки закатывали язя, щуку и осетра. Рыбу разделывали вручную. Значительно было и производство круто солёной продукции. Её отправляли на фронт в деревянных бочках. Но особенно солдаты полюбили карася с гречневой кашей.

Оборонное значение приобрела заготовка пушнины, поскольку она шла в оплату поставок по ленд-лизу. С уходом на фронт многих охотников-мужчин добыча пушного зверя несколько сократилась. Но уже в 1944 году пришедшие на смену женщины, старики и молодежь сдали государству меха на сумму около 6 млн рублей. Общее количество пушнины, добытой в округе в 1941—1945 годах, оценивалась в 20,8 млн рублей. В конце войны на охотничьем промысле было занято 467 юношей и девушек, работало 7 комсомольско-молодежных бригад.

Жители округа, отказывая себе в самом необходимом, всем миром помогали защитникам Отечества. Осенью 1941 года, когда родился народный Фонд Обороны, хантымансийцы пополняли его денежными средствами, трудоднями, фамильными драгоценностями. Дополнительным источником средств служили добровольно-обязательная подписка граждан на государственные военные займы и приобретение ими билетов денежно-вещевых лотерей. Югорчане собирали деньги на постройку танковых колонн «Омский колхозник», «Народный учитель», эскадрильи «Омский комсомолец», «Омский тракторист» и подводной лодки «Рыбак Севера». Жены начсостава, проживающие в Ханты-Мансийске, на самолёт «Боевая подруга — фронту» направили 3350 рублей. Коллектив Самаровской школы ФЗО — на танковую колонну «Трудовые резервы» 2 135 рублей наличными и 1145 рублей облигациями госзаймов.

Помогали жители Югры не только материально. В прямом смысле спасали детей. Осенью 1942 года в округ эвакуировали 10 ленинградских детдомов с 782 детьми школьного возраста и 162 дошколятами. Тогда окружные исполкомы райсоветов в срочном порядке подыскивали пригодные для размещения ребят здания, подготавливали оборудование, искали персонал, заготавливали дрова, продукты, белье, одежду. В помещениях отсутствовало электричество, топить помещения было нечем — дрова были сырые. В некоторых детдомах ребятишки спали на матрацах, набитых соломой, укрывались ими же. Среди жителей региона проводили разъяснительные беседы об усыновлении детей.

В 1945 году тех, кому исполнилось 14 лет, отправили обратно в Ленинград для учебы в фабрично-заводских училищах и на восстановление города. Остальных перевели в детские дома на юг Тюменской области. Но сами учреждения не ликвидировали: они просуществовали до начала 1950-х годов, их пополнили дети Югры, у которых на войне погибли родители, а родных не было.

С конца 1939 года в Югре были расселены депортированные поляки, потом немцы из Поволжья и Ленинграда. Затем, вплоть до конца войны сталинский режим депортировал народы, огульно обвинённые в сотрудничестве с немецко-фашистскими оккупантами. Весной 1944 года в Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий округа было вывезено на спецпоселение огромное количество калмыков.